С другой стороны, грузинский крестьянин никогда не переставал быть человеком оружия и никогда не убивал в себе вполне чувства своего достоинства. Кровавая расправа с помещиком за оскорбление и притеснение составляла в Грузии обычное явление, и безмолвная угроза ее сдерживала произвол дворянства гораздо действеннее, чем увещания католикоса и бессильные законы царя. Народ, привыкший носить оружие, никогда не может совершенно обратиться в смиренного раба.
И это чувство внутренней независимости человека было тем резче и заметнее, чем ближе к вольным горам, чем дальше от государственного центра были провинции Грузии.
Е.Л. Марков. Кавказ: музей мировой истории. Часть вторая. Долина Риона
Поговаривают также о всеобщем разоружении кавказцев, может быть, на том основании, что венский булочник и мюнхенский пивовар ходят давно без ружья и кинжалов.
Немцев, которые тут ни при чем, вспомнили, а того не вспомните, какая полиция будет в состоянии охранять козьи тропы Кавказского хребта и какая судебная власть будет защищать честь и имущество жителей, гнездящихся на неприступных утесах, за облаками...
Для восстания народ, даже и обезоруженный, всегда найдет оружие, но лишить его без всякого повода того, что он считает лучшим украшеньем своей жизни, нераздельной принадлежностью мужа, всей чести и богатства его, его семейной святыни, — это и безрассудно, и несправедливо. К тому же какие армии шпионов потребовались бы для действительного осуществления этой насильственной меры?
Е.Л. Марков. Кавказ: музей мировой истории. Часть четвертая. Дагестан
И это чувство внутренней независимости человека было тем резче и заметнее, чем ближе к вольным горам, чем дальше от государственного центра были провинции Грузии.
Е.Л. Марков. Кавказ: музей мировой истории. Часть вторая. Долина Риона
Поговаривают также о всеобщем разоружении кавказцев, может быть, на том основании, что венский булочник и мюнхенский пивовар ходят давно без ружья и кинжалов.
Немцев, которые тут ни при чем, вспомнили, а того не вспомните, какая полиция будет в состоянии охранять козьи тропы Кавказского хребта и какая судебная власть будет защищать честь и имущество жителей, гнездящихся на неприступных утесах, за облаками...
Для восстания народ, даже и обезоруженный, всегда найдет оружие, но лишить его без всякого повода того, что он считает лучшим украшеньем своей жизни, нераздельной принадлежностью мужа, всей чести и богатства его, его семейной святыни, — это и безрассудно, и несправедливо. К тому же какие армии шпионов потребовались бы для действительного осуществления этой насильственной меры?
Е.Л. Марков. Кавказ: музей мировой истории. Часть четвертая. Дагестан
Комментариев нет:
Отправить комментарий